Российские тупики и перспективы движения в глобальное пространство либеральной экономики



XXI век – эпоха становления глобальной информационной экономики и обретения человеком свободы реализации своего творческого потенциала. Однако листая страницы учебников истории, слушая политических обозревателей, передо мной снова и снова возникает вопрос: почему движение России в сообщество свободных стран и информационной экономики сталкивается с такими трудностями? Обычно это движение возглавляет элита как самая грамотная, опытная, прогрессивная и высококвалифицированная часть общества. Разве у нас нет элиты? Элита российского бизнеса только в ХХ веке дважды наступала (в 1917 и 1991-1998 гг.) на одни и те же грабли. Шведский экономист Юхан Норберг (В защиту глобального капитализма / Пер. с англ. М.: Новое издательство, 2007.) считает, что россияне, сумевшие пережить семьдесят лет диктатуры и до сих пор выдерживающие постсоветский период хаоса и всепоглощающей коррупции, прочитав его книгу, сумеют взять судьбу в свои руки. Все обстоит гораздо сложнее! Видимо, он не читал не только З. Фрейда, но и его многочисленных последователей, доказавших, что человек думает не только головой. Для русского человека достаточно вспомнить поговорку, каким местом он «крепок». Но шутки в сторону! Проблема слишком серьезна…. Дело не в технологиях рынка, которыми россиянам рано или поздно придется овладеть, а в доминирующем уровне самоорганизации человека, без которого невозможно движение России к свободной информационной экономике и политике. Когда-то Адам Смит разработал не только теорию свободного рынка как универсального принципа развития, но и выдвинул идею «человека экономического», как силы, которая инициирует движение к свободе, как реальной возможности самореализации личности посредством созидания ценностей, востребованных рынком.

Ключевая проблема движения России в сообщество свободных стран с либеральной экономикой заключается в ментальности российской экономической и политической элиты, не говоря уже о многомиллионных массах рядовых граждан. Российская ментальность трансформирует любые технологии в нечто иное, свое, неповторимое. Когда-то считалось, что свободное общество формируется в результате демократических выборов. Однако мы знаем множество примеров, когда на постсоветском пространстве свободные выборы проложили дорогу диктатурам. Тогда возникает проблема альтернативности в понимании свободы в Европе и в России. Какое содержание в понятие «свобода» вкладываем мы и они, граждане стран либеральной демократии? Напомним, что идеи либерализма формировались в борьбе молодой буржуазии против экономических привилегий феодальной аристократии. Люди дела, занятые предпринимательством под свободой понимали свободу созидания. Поэтому реальной ценностью либеральной демократии является не свобода говорить и митинговать, а свобода самореализации личности через создание общезначимых ценностей. Эта свобода как реальная возможность самореализации гражданина стран Запада, есть у каждого и она, экономическая мотивация самореализации, является главным двигателем их развития. Поэтому эта свобода созидания защищена нравственными и юридическими нормами, гарантирующими защиту прав человека.

Наблюдая процесс укрепления режима личной власти, следует отметить, что основой этого процесса является определенный тип самоорганизации человека, а именно «человек природный». Проблема движения современной России к свободе самореализации в глобальной сети информационной экономики заключается в столкновении двух типов самоорганизации человека, отражающих в себе столкновение прошлого и будущего. Различие между этими типами самоорганизации проявляется в структуре веры. «Человек экономический» воспринимает Бога как создателя, следовательно, человек, который стремится воспроизвести в себе божественное начало, реализует себя в созидании. «Человек природный», доминирующий тип в России, воспринимает Бога как того, кто распределяет блага. Такое восприятие характерно не только для жителей села, но и для творческой элиты. Вспомним строки из знаменитой песни Булата Окуджавы «Дай же ты, Господи, каждому, то чего у него нет!». «Человек природный» –это человек зависимый либо от природы, и тогда он воспринимает себя как раба Бога, либо от воли царя, «вождя народов» или президента. Их воля свободна от обстоятельств. Она рассматривается в России как высшая сила, побуждающая к действию всех, кто стоит ниже по иерархической лестнице. Вековая мечта русского крестьянина: земля и воля. В русской ментальности: свобода –это воля, освобождение личности от давящей необходимости подчинения общине. Ну и что? Многие могут сказать, что община с ее ментальностью, уравнительностью и иерархией – в прошлом? К сожалению, это не так!

«Человек природный» остается человеком личной зависимости, даже если он обладает крупным состоянием в современной России, в силу того, что саму приватизацию следует рассматривать как феодальный акт дарения в обмен на личную преданность и верную службу. Вся история Ходорковского в традициях русской ментальности свидетельствует о том, что правящий класс России мыслит в категориях личной зависимости. Поэтому, смена власти в России постоянно ведет к очередному переделу власти и собственности, порядок которого определяется близостью к «телу» Царя-батюшки или президента, что, впрочем, не составляет особой разницы. И свобода для «человека природного» неизбежно оборачивается произволом воли царя или президента, а главным мотивом стремления к свободе становится желание «хапнуть» что-нибудь, пока солнце милостивого господина озаряет его светом личной благосклонности и, тем самым, защитить себя от превратностей судьбы. Поэтому экономический рост в странах, где доминирует «человек природный» приводит к усилению имущественного неравенства, что мы и наблюдаем в современной России. Разумеется, какая-то роль в организации распределения доходов в обществе зависит и от стартовой ситуации в стране и от внутриполитического курса, но главную роль в этом процессе играет расширение слоя людей, мыслящих экономически. Использование этого принципа наемными работниками дает возможность соотнести свой вклад в экономику с тем, что они получают в результате своего труда. Российские бюджетники (врачи, преподаватели вузов, учителя), получая нищенскую зарплату, не способны к самоорганизации для защиты своих экономических интересов, несмотря на исключительно высокий уровень образования и квалификации. Только стереотипы культуры «человека природного» и традиционные ценности «служения» вынуждают на бессознательном уровне врачей, преподавателей вузов, учителей терпеть дискриминацию, и выполнять свою работу как «долг обществу».

В своей книге шведский исследователь выражает мнение о том, что в российском законодательстве не хватает правовых технологий, например, единой системы частной собственности на землю. По мнению Юхана Норберга, только такие технологии могут обеспечить рыночную активность. Однако реальность такова, что юридические права тех российских крестьян, которые обладают правом собственности, ничего им не дают. Главная проблема крестьянства заключается в отсутствии знаний и опыта реализации их продукции даже на региональных рынках. Слишком много посредников, услуги которых делают продукцию местных крестьянских и фермерских хозяйств не рентабельной. Например, в Ивановской области в магазинах доминирует импортная продукция и полностью отсутствует система реализации местных ягод, фруктов и овощей. Даже коррекция политики кредитования крестьянства 2006 г. выявила проблему отказа мясоперерабатывающих предприятий работать с мясной продукцией местных крестьянских и фермерских хозяйств.

Проблема движения России к свободе глобального рынка заключается в том, что клановые структуры «человека природного» постоянно воспроизводят идеи особого российского пути, а на самом деле, преследуют экономический интерес в защите клановых корпораций на уровне страны, области, города. Именно господство этого уровня самоорганизации человека является причиной воспроизводства множества ограничений в области бизнеса и торговли, сохраняющихся в России. Они самовоспроизводятся на уровне инстинкта, для подавления которого необходима сильная и продуманная политика государства. Подобно той, когда в США вели борьбу с расовой сегрегацией в южных штатах. Утверждения Амартии Сен о том, что для борьбы с коррупцией необходимо ограничить вмешательство государства в экономику, также сомнительно. Российский опыт показывает, как быстро криминальные кланы берут под контроль самые доходные сферы бизнеса, обкладывая и предпринимателей и потребителей весьма обременительными налогами. Отказ государства от политики применения репрессий для защиты права собственности и предпринимательства в России привел к расцвету рейдеров, захватывающих чужой бизнес и, соответственно, отсутствию серьезных гарантий на перспективы развития.

Современная Россия находится в мучительной стадии перехода от «человека природного», живущего в системе борьбы кланов, к «человеку экономическому», ориентированному на глобализацию экономического пространства. Конфликт этих уровней самоорганизации приводит к поиску силы, способной стабилизировать хаос. «Человек природный» рассматривает в качестве такой силы божественные или властные начала. «Человек экономический» своей деятельностью показывает, что труд превращается в призвание, возможность и потребность самореализации, последовательное развертывание его интеллектуальной энергии и духа предпринимательства. Эта энергия не поддается количественной оценке, но обеспечивает выход личности на новый уровень свободы в самореализации своей сущности. Однако эти возможности и перспективы самореализации в клановом обществе скрываются изображением «человека экономического» как «одномерного», «одноклеточного», «бездуховного», несущего в себе жажду обогащения и смерти национальной культуры. Критиковать весь этот бред бессмысленно. С клановым обществом может покончить только желание молодежи из потенциальных средних слоев в самореализации и жить лучше, чем их родители: в глобальном индустриальном и информационном производстве.

Молодежь из потенциальных средних слоев получит преимущество глобализации в использовании технологий, разработанных в странах с открытой либеральной экономикой. Стремясь затормозить этот процесс клановые структуры постоянно воспроизводят настроения и тенденции к самоизоляции, поскольку законы и нормы функционирования открытой, либеральной экономики ликвидируют их административные возможности присвоения. Самым привлекательным преимуществом глобализации для потенциальных средних слоев является ожидаемый рост доходов и ликвидация феодального принципа распределения: кого «барин» облагодетельствует. Вся бюджетная интеллигенция была возмущена решением произвольно повысить уровень оплаты далеко не самого квалифицированного слоя врачей и медперсонала. Потенциал идей либерализма в современной России может быть восстановлен провозглашением внедрения принципов социальной политики открытой, либеральной экономики. Работник получает за свой труд в зависимости от качества и количества его труда, соответственно, чем выше уровень образования и квалификации тем выше должен быть уровень оплаты труда. Кажется вполне естественным, что человек, затративший время и деньги на получение высшего образования должен получать выше работника физического труда низкой квалификации. Однако в клановой и коррупционной экономике современной России господствует феодальный принцип, что «барин» даст. Просто поразительно, что этот факт не используется в современной политической борьбе с носителями клановых и коррупционных традиций.

Все выше сказанное утверждает меня в том, что принцип шведского автора о предпринимателях как основе либеральной рыночной экономики в условиях становления глобального информационного общества уже устарел и не соответствует реалиям современной России. Автор сам отмечает, что в развивающихся странах лишь представители элиты обладают связями, позволяющими заниматься экономической деятельностью в современном смысле этого понятия. Миллионы способных, инициативных людей, потенциальных предпринимателей, не имеют возможности вырваться из нищеты. Проблема заключается в том, что в России миллионы способных, инициативных людей – это врачи, преподаватели вузов, учителя. Их культура не дает им возможности рассматривать себя как предпринимателей, однако они остро ощущают свою дискриминацию. Именно они могут стать важнейшей силой поддержки движения России в глобальное пространство либеральной рыночной экономики.

Мне кажется, что главным направлением работы по движению российского общества к свободе самореализации является формирование культуры «человека экономического». С наскока, как показывает опыт либеральных реформ, эта проблема не решается и, видимо, условием ее решения может быть только заинтересованность стратегически мыслящих элит («человека экономического»). Наиболее перспективным вариантами реализации этой стратегии должна быть работа по привлечению потенциальных средних слоев и создание своего рода «бизнес инкубаторов» для молодежи, освоившей пространства Интернета, ищущей возможности самореализации через созидание. Работа таких «бизнес инкубаторов» должна включать в себя:

1. конкурс идей, привязанных к конкретному району;

2. помощь в разработке бизнес планов;

3. экспертную оценку их рентабельности;

4. организационную помощь в создании структур, поддержке планов молодежи, независимо от того, где они проживают и размера дохода.

Сущность современного состояния России составляет переход от одного этапа самоорганизации человека к другому. Ошибка российских либералов заключалась в их ставке на стихийность и естественность этого процесса. Они забыли Фрейда! Чаще всего человек думает не головой, а инстинктами. Вывести человека из этого темного лабиринта с сотнями Минотавров возможно только через длительную стратегию малых дел: реальных действий в поддержку миллионной армии русской интеллигенции и молодежи.

Реализация такой «стратегии малых дел» откроет новые возможности перед русским либерализмом и обеспечит развитие России по пути к свободе в рамках глобальной экономики свободного информационного общества.