Чугунова Т.В.

Ивановский государственный университет

Идеализм и ценности разума на пути освобождения от зла в трактовке Вл. Соловьева

Все философское наследие, от прошлого до настоящего, пронизано непримиримым противоборством разумного и бессознательного, отрицания одного ради другого. Однако ни преобладание рационального мышления (в западной философии вплоть до XIX в.), ни иррационального (в XX в.), не привело человечество к пониманию того, как усилием мысли можно преодолеть социальный и культурный кризис своего времени.

Наиболее близко к разрешению проблемы "рациональное - иррациональное", на наш взгляд, подошел крупнейший русский философ XIX в. B.C. Соловьев, историософский характер исканий которого, обращение к мыслительной традиции прошлого помогали ему в поиске средства противопоставления хаосу, деструкции и гибели мира.

В исследованиях, посвященных творчеству В. Соловьева, обозначился целый спектр характеристик его мировоззрения, показывающих философа или чистым идеалистом и иррационалистом "B.C. Соловьев - ...крупнейший среди русских философов-идеалистов" (Рашковский Е.Б. Вл. Соловьев: учение о природе философского знания // Вопр. философии. 1982. .№ 6. С. 81); "система Гартмана, которая открыла путь для гибельных крайностей иррационализма конца XIX - начала XX веков была признана...Соловьевым" (Там же. С. 82 - 83), или обвиняющих философа в приверженстве к чистому рационализму, т. к. можно проследить "глубинную связь соловьевской мысли с европейской рационалистической традицией". (Гулыга А.В., Кормин Н.А. Рец. на кн. Л. Венцлера "Свобода и зло в трудах Вл. Соловьева //Вопр.философии. 1981. № 4. С. 148).

Философия Владимира Соловьева поддается смещению в ту или другую сторону, если принимать жестко сциентистскую эпликацию рациональности. Отклоняя такой вариант трактовки рациональности, многие философы "указывают на неправомерность отождествления философской рациональности с рациональностью научной, очищению ее от нравственного контекста как не имеющего отношения к установлению объективной истины". (Новиков А. А. Рациональность в ее истоках и утратах // Вопр. философии. 1995. № 5. С. 48 - 49). Философия Вл. Соловьева не поддается рассмотрению в рамках узко понятой рациональности, она раздвигает ее границы, привлекая социально - гуманистические ценности предшествующих эпох, вплоть до античности.

Вл. Соловьев, признавая значение чистого рационального знания как рационалист, в то же время выступает и как иррационалист, рассматривая его не способным дать знания сущности предмета в целом. Какое знание предполагал Вл. Соловьев? В своей работе "Критика отвлеченных начал", выступая против рационализма Гегеля, русский философ предстает непримиримым врагом чисто мыслительного отвлеченного рационализма "...нетрудно вывести, что познание истины... недоступно для отвлеченного рационализма". (Соловьев B.C. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1990. С. 691). У Гегеля нет ничего кроме понятий "действительность только в понятии". (Гегель Г. Соч Т. 2. М.,  1932. С. 32). Понятие само по себе без определенного содержания есть пустое слово.

Будучи создателем философии всеединства Вл. Соловьев постулирует признание такого сущего, которое охватывает все существующее: "для истинного познания необходимо предположить безусловное бытие его предмета, т. е. истинно-сущего, или всеединого. Только в связи с истинно-сущим, как безусловно реальным, могут явления нашего опыта иметь настоящую реальность и понятия нашего мышления настоящую, положительную универсальность". (Там же. С. 685). Вл. Соловьев не мог допустить, как это делал рациональный Гегель, чтобы вся действительность в своем конечном развитии пришла к философии и на ней остановилась. Настало время для нового этапа развития философии, когда, опираясь на достижения односторонних, частичных учений, можно создать философию, охватывающую все жизненно важные сферы бытия и способную достичь их в органическом единстве. Уже в своей магистерской диссертации он убежден, что "философия в смысле отвлеченного, исключительно теоретического познания окончила свое развитие и перешла безвозвратно в мир прошедшего". (Там же. С. 5). Идея всеединства оказалась для него столь значительной еще и по причине обостренно бережного отношения философа к культуре, стремления сохранить все ею добытое. Философия всеединства утверждает не только единство различного, но и единство, в котором сохраняется все. Всякое рафинирование рациональности, по Соловьеву, приводит к разобщенности, бездуховности и пассивности. Для освоения такого мира необходимо целостное знание. Предполагается синтез религии, философии, науки. Поэтому, выстраивая новую "синтетическую" философию, Вл. Соловьев обратился к анализу предшествовавшей философской мысли. В стремлении подвести "исторический фундамент" под метафизическую конструкцию своего учения философ имеет двух последовательных сторонников - С.Н. и Е.Н. Трубецких. Их исследования можно назвать "историческим аспектом" трудов Вл. Соловьева. Главным для них было критически проанализировать метафизические системы древности и отыскать исторические аналогии концепции всеединства, в частности среди философских учений древней Греции и раннего христианства. Вл. Соловьев, встав на позиции критического рационализма, в обстановке кризиса доверия к разуму, утрате им приоритета на познание истины, не отрицал ценности разума для достижения счастья человечества, а искал пути преодоления его толкования как инструментальной рациональности.

Зарождение идеи рационального сознания, связанного с гармонизацией человека и мира, философ находит в истории античной философии. Философское обоснование необходимости нравственного поведения, перевоплощение универсума для создания мира, освобожденного от зла, Вл. Соловьев выразил в своем большом труде "Оправдание добра. Нравственная философия". Анализ исторических попыток раскрыть пути освобождения от зла, о возможном образе действий мышления, разума перед его лицом, философ показывает на примере древнегреческого сознания, в работе "Жизненная драма Платона". Главное, по мнению Соловьева, то, что Платон пришел к утверждению мира добра, трансцендентного мира идей, которому противостоит реальная действительность: "тот мир, в котором праведник должен умереть за правду, не есть настоящий, подлинный мир, существует другой мир, где правда живет". (Венцлep Л. Свобода и зло у Вл. Соловьева. Фрайбург - Мюнхен, 1978. С. 605). Но для преобразования жизни мало одних идей, человек не может "исполнить свое назначение... одною силою ума, гения и нравственной воли...". (Там же. С. 625). Согласно взглядам Вл. Соловьева, необходимо материальное воплощение идеи в ее идеальности. Не случайно Л. Шестов обвинял русского философа в том, что он делает свободу "пленницей разума", подчиняет религию знанию. Здесь мы видим слишком жесткое разграничение и противопоставление выводов Вл. Соловьева относительно того, как человечество должно освободиться от зла и обрести добро как высшую сущность. Русский философ пытается решить проблему свободы, добра и зла с помощью мысли об универсальной гармонии, когда богочеловечество мыслится как человечество, вобравшее в себя нравственные принципы и добро, которое "возможно тогда, когда человек приходит к нему сам своею волею и сознанием принимает его". (Соловьев B.C. Собр. соч. 2-е изд. т. 7. С. 147). Вера выступает не менее важным элементом, так как в философии всеединства она не противопоставлялась знанию, но опосредованная одним из элементов своей структуры, а именно мистическим знанием, сама выступила как знание (особое, "высшее", но не самодостаточное). Поэтому свойственное Вл. Соловьеву представление о религиозной вере как интуитивном восприятий истины и как основоположении мысли приводит философа к выводу, что человек с помощью интуитивного мистического знания или веры сможет "поднять" наличное бытие до уровня Эйдетического состояния.