Формирование «человека экономического» как субъекта рыночных отношений. Коваленко С. В.
| 23.03.2012, 19:40 | |
Коваленко С. В.Формирование «человека экономического» как субъекта рыночных отношенийПроблема исследования процессов модернизации России на основе рыночных отношений требует поиска эффективных методов, способов и форм мобилизации внутренних ресурсов для обеспечения устойчивого развития. Традиционные концепции модернизации стран с нерыночной экономикой основаны на жестких социально-экономических и психологических моделях конкуренции, в рамках которых победителю – человеку, освоившему технологии рынка, достается все. Опасность реализации таких моделей может быть проиллюстрирована историческим опытом последовательно повторяющейся серии кризисных ситуаций ХХ века, которые дважды привели к расколу единого историко-социального организма, называемого Российской империей, а затем – Советским Союзом. При всей внешней несхожести этих ситуаций можно отметить, что их причиной стали попытки неэффективной модернизации, направленной на ускоренное вхождение России в мировую систему глобального рыночного производства. Проблема модернизации России на основе рыночных отношений выявила противоречие между интересами немногочисленных групп «человека экономического» и многочисленными массами населения, придерживающимися нерыночных моделей поведения. Искусственно инициируемый переход от натурального способа ведения хозяйства в крестьянской стране к рыночному типу выявил проблемы неспособности субъектов принимать адекватные управленческие решения, вызывающие ожидаемые реакции со стороны объекта управления. Данные факты заставляют искать методологические закономерности, действие которых приводит к принятию неадекватных управленческих решений, препятствующих согласованию интересов субъектов рынка и граждан, придерживающихся традиционных моделей поведения. Анализ этих закономерностей позволяет выявить: а) философско-методологические сбои процесса познания реальности и организации взаимодействия субъектов управления; б) социально-философские факторы, корректирующие деятельность объекта управления; в) социокультурную основу модернизации систем принятия управленческих решений. Анализ философских основ процесса познания реальности и принятия субъектами власти управленческих решений выявляет проблемы методологического порядка при определении сущности и содержания понятия «экономическая культура». Исторический процесс формирования экономической культуры рыночного типа в Ивановской области начался, как и во всей России, с комплекса реформ 1860–1870-х гг. Реформы были адресованы той части российского общества, которая объективно была готова к рыночным преобразованиям. При этом следует отметить, что реформы противоречили неформальным убеждениям крестьянской массы о «социальной справедливости». В итоге возникал социокультурный раскол российского общества, который в условиях кризиса власти естественным образом трансформировался в социально-политический раскол четырех революций ХХ века. Система общественных отношений может быть рассмотрена как аналог физических законов, согласно которым сила давления вызывает силы сопротивления. Историки традиционно отмечали, что русская культура управления складывалась в условиях социального и культурного раскола между элитами и массами. Элиты на всем протяжении истории России монополизировали право на принятие управленческих решений, а массам отводили роль инструмента реализации этих решений. Отказ правящих элит от признания необходимости учета естественных и гражданских прав представителей массы вызывает у них ответную реакцию в форме возвращения к архаике, тем временам, когда власть учитывала их интересы. По мнению ряда исследователей, «архаизация – результат следования субъекта культурным программам, которые исторически сложились в пластах культуры, сформировавшихся в более простых условиях и не отвечающих сегодня возрастающей сложности мира, характеру и масштабам опасностей»[1]. Следовательно, правящая элита должна обладать монопольным правом на принятие управленческих решений. Однако, как показала дискуссия, начавшаяся в связи с 90-летием Февральской и Октябрьской революций, среди нашей общественности широко представлены позиции абсолютизирующие право элит на принятие ими управленческих решений. Сторонники данных позиций отрицают не только критику деятельности правящих элит, но и подменяют научный анализ движущих сил русских революций политическими ярлыками. Не следует забывать, что у масс были совершенно другие представления о правах человека, методах и способах их защиты. Энергия молчаливого протеста, направленного против нарушения стихийно складывавшихся принципов и норм «социальной справедливости», неизбежно приведет общество к состоянию войны всех против всех. Только крайний эгоизм царского двора, молодой российский буржуазии, а затем и советского высшего партийного руководства привел к серии четырех революций в России. Революция – не выбор между хорошим и плохим. Это спонтанный выброс наружу недовольства народа, накапливаемого десятилетиями, а то и столетиями существующим порядком вещей. И чем дольше это недовольство копится, тем яростнее оно проявляется[2]. Избежать состояния войны всех против всех возможно только при готовности субъектов политики к согласованию своих частных интересов в рамках общего интереса. Традиционной основой взаимодействия элит и масс России была объективная потребность в обеспечении целостности, стабильности и возможности развития страны в динамике природно-климатических потрясений и постоянных геополитических столкновений православной страны с католическим и мусульманским мирами. В силу таких исторически сложившихся обстоятельств конфликт элит и масс в России снимался единственным способом – создания жесткой авторитарной власти, действующей на основе традиций патернализма. Исторический опыт подтвердил значение традиций патернализма государства для создания условий взаимодействия элит и масс, различных этносов, населения северных и южных земель. Разрушение патернализма, как культурного кода российского социума, началось в эпоху глобального рыночного производства и объективной необходимости для России ответить на вызовы времени. Проблема модернизации страны по рыночному типу заключается в том, что субъекты управления при всех сменах элит оказывались неспособными в кризисных условиях принимать адекватные управленческие решения, учитывающие интересы масс. Следовательно, в основе принятия неадекватных управленческих решений различными субъектами власти лежит философско-методологическая закономерность познания объективной реальности. Философско-методологические основы теории познания и принятия адекватных управленческих решений, согласно концепции В.С. Степина, в своей эволюции проходят этапы методологии классической, неклассической и постнеклассической рациональности. Использование той или иной методологии определяется степенью возможности согласованных действий и интересов субъектов и объектов управления. «Наша цивилизация, – писал А.И. Герцен, – цивилизация меньшинства, она только возможна при большинстве чернорабочих. Природа безжалостна, она ничего не имеет против того, что две трети ее произведений идут на питание одной трети, лишь бы они развивались»[3]. В условиях огромного социального и культурного раскола между элитами и массами принятие управленческого решения становится прерогативой доминирующих субъектов политики и власти. Методология классической рациональности обосновала право элиты монополизировать принятие управленческих решений, а массам отводилась роль инструмента. Власть отчуждается от народа, но посредством её массы получают гарантию реализации конкретного минимума прав человека и поддерживают концентрацию политических полномочий в руках доминирующего субъекта политики, т. е. его право на единоличное принятие управленческого решения. Методология классической рациональности основана на представлении о детерминирующей роли цели, идеального проекта, реализуемого субъектом управления. В соответствии с высшим интересом субъекта действовал принцип «цель оправдывает средства», при котором человек рассматривался как орудие движения к вечным ценностям субъекта. В условиях непрерывных технологических модернизаций производства и необходимости ускоренного развития индустриальных форм организации появлялась иллюзия возможности прогрессивного развития за счет детерминирующей воли доминирующего субъекта власти и его решений. В истории России неоднократно субъекты власти создавали такие ценностные модели как: «Москва есть третий Рим», «Православие. Самодержавие. Народность», «коммунизм», «развитой социализм», «советский народ как новая историческая общность» и т. д. История свидетельствует, что все попытки модернизации России на основе воли субъекта и его стремления реализовать идеальный проект – не удались. Процесс реализации этих идеальных моделей не учитывал синергетический потенциал роста сопротивления объекта управления. Объект управления – человек – не хотел быть инструментом реализации высших ценностей субъекта власти, если они противоречили его антропологическим потребностям и интересам. Система управления, функционирующая на основе методологии классической рациональности, представляет собой административно-командную систему, основанную на жесткой иерархии. Эффективность функционирования такой системы определяется способностью доминирующего субъекта контролировать действия всех ключевых звеньев аппарата управления. Эта система была эффективна, когда русские капиталисты копировали и внедряли в России организационные формы производства и управления (тресты, синдикаты, промышленно-финансовые группы). Эта методология оправдывала себя в технологический период модернизации, когда Советский Союз закупал технологии и производственные линии индустриально-поточного производства. Но в условиях стабильности и системного взаимодействия методология классической рациональности обернулась неспособностью субъектов управления (во всех сферах жизнедеятельности общества) к принятию комплексных управленческих решений. Например, генералы от военно-промышленного комплекса СССР растрачивали огромные ресурсы, стимулируя гонку вооружений и содержание огромной армии. Инженеры, блестяще решая свои технические проблемы, создали уникальный многоразовый космический челнок «Буран», который по своим экономическим и технологическим параметрам не соответствовал реальным потребностям и возможностям страны. Методология классической рациональности воспроизводит конфликт частных интересов как среди субъектов управления, так и всей системы с интересами рядовых граждан. Структурный кризис российской модернизации в конце ХХ века привел интеллектуальную общественность к выводу о необходимости провести качественные, структурные реформы в системе социально-экономических отношений. Новый этап модернизации заключался в заимствовании и быстром использовании технологий рынка и товарно-денежных отношений. Началась критика принципов детерминизма, которые не давали адекватного объяснения вероятностных процессов развития социально-экономических и историко-культурных систем. Менялся не только категориальный каркас детерминистических концепций, но и структура теоретических построений, идеалы и нормы научного исследования. Характерный для классической науки особый стиль научного мышления и деятельности, который предполагает выполнение в ходе исследования строго определенных процедур и правил, без которых работа не может быть признана научной, также отторгался. В соответствии с принципами неклассического знания менялась познавательная стратегия исследователя. Отличительной чертой философской и естественнонаучной неклассической рациональности стали характеристики, отраженные в новых категориях: цель, самоорганизация, саморазвитие, прямые и обратные связи, самоотражение. С точки зрения теории познания, данную стратегию исследователя можно рассматривать как реализацию методологии неклассической рациональности. В рамках этой методологии исследуются естественноисторические закономерности, действующие независимо от воли субъектов власти. Методологии неклассической рациональности делают акцент на субстанциональном подходе, а в качестве субстанции рассматривают человека. Синергетическое определение сущности человека, как субъекта негэнтропийной деятельности, дает нам возможность исследовать каждого индивида как энергетически активное начало. Сторонники методологии неклассической рациональности получили возможность исследовать и учитывать энергетический потенциал индивида в развитии этноса. Негативным фактором проявления методологии неклассической рациональности стала позиция, когда исследователь предпочитает изучать не реальный предмет анализа, а свои собственные представления о предмете. В эпистемологическом (теоретико-познавательном) плане для постмодернизма характерно несколько принципиальных установок. Во-первых, отказ от возможности системной целостности объекта исследования, а потому признание точек зрения на изучаемый феномен. При этом исследуемая реальность распадается на отдельные фрагменты. Во-вторых, отказ от противопоставления объекта анализа и познающего субъекта. Субъект, исследуя реальность, интерпретирует ее в рамках собственной культурной ограниченности и, тем самым, сам творит и конструирует объект своего анализа. Постмодернистский подход, таким образом, утверждал принципиальный отказ от объективности и научности в традиционном их понимании. В социально-экономической реальности такие установки исследователей отразились в концепциях самонастройки рынка и в отказе субъектов государственной власти от регулирования отношений, как между конкурирующими субъектами производства, так и между экономически доминирующей элитой и массами рядовых граждан. Реализация методологии неклассической рациональности субъектами государственной власти 90-х гг. ХХ века поставила под угрозу целостность России. Социокультурная модернизация систем принятия управленческих решений предполагает перестройку системы образования и повышения квалификации управленческих кадров. Методологической основой такой модернизации, очевидно, становится синергетическая парадигма, дающая возможность субъекту управления учитывать противоречивое взаимодействие различных энергоинформационных воздействий для принятия оптимальных управленческих решений. Критерием эффективности системы управления является количественный и качественный рост средних слоев и их активность в созидании общественно-значимых ценностей при социально-справедливом распределении, повышении уровня и качества жизни граждан. Опыт развитых стран свидетельствует, что эффективное взаимодействие субъектов власти и объектов управления возможно на основе методологии постнеклассической рациональности. В рамках этой методологии принятие управленческих решений предполагает выдвижение только тех целей, которые осознаются и адекватно воспринимаются доминирующим большинством граждан. Это означает, что цели и управленческие решения доминирующего субъекта управления должны отвечать реальным интересам рядовых граждан. Содержание этих интересов обусловлено потребностью граждан в защите конкретного минимума естественных и гражданских прав человека и последовательном расширении возможностей их реализации. Опыт развитых стран запада показывает, что методология постнеклассической рациональности стала основой оценки политики и эффективности действий субъектов власти. Специфика России – это отставание системы образования и институционализации мысли. «Университеты в России появились через 500–600 лет после европейских… Именно данное обстоятельство – отсутствие технологизированной работы с мыслью – представляется специфической особенностью России, предопределившей ее катастрофу в XX веке»[4]. История российской модернизации ХХ и начала XXI веков включает в себя организационный, технологический и социально-экономический этапы, которые должны быть дополнены модернизацией методологии познания и подготовки управленческих кадров России. Решение этой задачи потребует широкой дискуссии представителей научного знания и практиков-управленцев с тем, чтобы выработать на основе методологии постнеклассической рациональности новые методики образования и формирования экономической культуры. Анализ проблем самоорганизации российской цивилизации требует использования синергетической парадигмы. Понятие «цивилизации» известно со времен античности, где оно как некая форма порядка жизни противопоставлялось варварству. В основе понятия «цивилизация» лежит лат. понятие «сivis» – гражданин, «сivilis» – гражданский, государственный. Следовательно, важнейшей предпосылкой использования понятия «цивилизация» в качестве самостоятельного термина, является понятие «культура граждан» или «культура гражданского общества». В XVIII веке это понятие приобрело широкий социально-философский смысл. Понятие "цивилизация" стало трактоваться как сложившаяся система ценностей, традиций, символов, ментальности и образа жизни представителей данного социума или целой эпохи. На основе термина "цивилизация" появляется словообразование "цивилизованность" (сivilisty), фиксирующее определенный уровень воспитания, нравственной и бытовой культуры, стиль жизни и манеры поведения людей, в отличие от нравов "нецивилизованного" общения и общества. Тем самым выстраивается иерархия в эволюции этнических и социальных форм самоорганизации. По своему происхождению и структуре термин "цивилизация" является феноменом собирательным, многофакторным. В содержание включают особенности природной среды (климатические условия, географический и демографический фактор), достигнутый уровень потребностей, способностей, знаний и навыков человека, экономико-технологический способ производства и строй социально-политических отношений, этнический и национальный состав сообщества, своеобразие культурно-исторических и религиозно-нравственных ценностей, характер и степень развития духовного производства. В понятии "цивилизация" отражена мощная интегративная способность и сила, тенденция универсализма, позволяющая создавать крупномасштабное сообщество на базе определенной социокультурной парадигмы. В широком понимании социокультурная парадигма представляет все основные структурно-образующие компоненты жизнедеятельности социума (технико-технологические, экономические, политические, национально-этнические, демографические и т. д., выступающие в качестве подсистем широко понятой культуры). Поэтому в современной историографии и философии принято выделять три основные исторические формы (типа) цивилизационного мироустройства: 1) земледельческую (аграрную), 2) индустриальную (техногенную), 3) информационную (постиндустриальную). В узком понимании социокультурная парадигма цивилизации представляет собой систему культурных архетипов, стереотипов и образцов самореализации личности посредством созидания общественно-значимых ценностей. Впервые этот подход был разработан американским этнологом Л. Г. Морганом в его труде «Древнее общество, или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации». Морган достаточно четко выделил два типа или, как он выражался, два «плана» общества, которые различны по своим основаниям. «Первый по времени, – писал он, – основан на личности и чисто личных отношениях и может быть назван обществом (societas). Второй план основывается на территории и частной собственности и может быть назван государством (civitas)»[5]. Доминирующий тип личности обладает определенной культурой, посредством которой оптимизируется использование творческого потенциала личности в процессе созидания общественно-значимых ценностей. Способность личностей согласовывать свои действия в рамках координат пространства и времени в движении к общей цели становится синергетическим фактором эволюции цивилизации. К. Маркс видел сущность такого согласования в «обработке людей людьми». Он писал: «Именно личное, индивидуальное отношение индивидов друг к другу, их взаимное отношение в качестве индивидов создало – и повседневно воссоздает – существующие отношения»[6]. В данном контексте рациональность означает материальный аспект общения, входе которого формируются необходимые формы организации и единство действий индивидов, входящих в группу. В процессе общения осуществляется не только рациональное, но и эмоциональное взаимодействие. Оно формирует общность чувств, настроений, оценок, взаимопонимание, сплоченность и солидарность. Следовательно, основу цивилизации составляет личность со своими ценностными ориентациями и мотивацией к созиданию общественно-значимых ценностей. Формирование личности, нацеленной на реализацию своего творческого потенциала на рынках труда и капитала – человека «экономического» является стратегической задачей социокультурной модернизации России. --------------------------- [1] Ахиезер А.С Архаизация в российском обществе как методологическая проблема // Общественные науки и современность. – 2001. – № 2. – С. 91. [2] Кива А. В. Тернистый путь к самопознанию // Общественные науки и современность. – 2008. – № 4 .– С. 60. [3] Герцен А. И. С того берега. Собр. соч. В 30-ти т. – М., Т. 6. – С. 55–56. [4] Рац М.В.:Семинар «Социокультурная методология анализа российского общества» // Общественные науки и современность. – 2000. – № 2 . – С. 77. [5] Семенов Ю. И. Философия истории. (Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней). – М.: «Современные тетради», 2003. – С. 28–29. [6] Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Соч., Маркс К., Энгельс Ф. Т. 3. – С. С. 440. Прогнозирование социокультурных процессов и формирование экономической культуры населения русской провинции (на примере Ивановской области) / Н.Т. Арефьева, С.В. Коваленко, Л.К. Ермолаева, Ю.С. Коваленко / "Российский государственный торгово-экономический университет". - Иваново, 2010. Научная работа подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта "Формирование экономической культуры населения в переходный период на примере Ивановской области", проект № 08-03-54702а/Ц | |
| Категория: Экономика | | | |
| Просмотров: 1503 | Загрузок: 0 | |
| Всего комментариев: 0 | |