Философия Гераклита Эфесского
| [ Скачать с сервера (2.03 Mb) ] | 10.03.2013, 15:57 |
Гераклит из Эфеса (ок. 544 г. – 480 г. до н.э.) – древнегреческий философ, автор не дошедшего до нас философского сочинения, сохранившегося лишь во фрагментах (более 100). Происходил из царского жреческого рода, но отказался от наследственного титула в пользу брата. По преданию, завещал свое сочинение храму Артемиды Эфесской. Гераклит излагал свои мысли афористически, в загадках и образах, и за трудность интерпретации своего метафорического языка современниками был назван «темным», а за пессимистические взгляды на жизнь (в силу невозможности повлиять на ход дел в общественной жизни города, где торжествовала власть демоса) его назвали «плачущий». По учению Гераклита, божественное единство (разум, речь или логос, космос) превыше текучего изменчивого мира множества. Космос вечно существует в размеренных циклах, меру которым задает он сам, в том аспекте, в котором он тождествен богу; космос есть «вечно живой огонь», и эта физическая сторона его существа позволяет ему каждый раз совершать нисхождение от чистого состояния (мировой пожар) к состоянию связанности с другими элементами (жизнь чувственно-воспринимаемая). В трактате «О Природе» (фрагмент 30-й) читаем: «Этот мировой порядок, тождественный для всех, не создал никто ни из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами вспыхивающим и мерами угасающим» . Мир вечен, существует циклически. Основу его составляет огонь. Остывание огня порождает другие «элементы» и многообразие вещей. После периода «нужды» наступает период «избытка» огня, сжигающего весь мир и творящего над ним суд. Но изменяющийся мир меняется по законам, и им правит единое божественное мудрое начало, творящее правосудие – это, если говорить кратко, далее рассмотрим более подробно. Своеобразием материалистической концепции мира у Гераклита является выбор в качестве первостихии, или первовещества, огня. Этот выбор мог быть объяснен народными представлениями о могучей силе огненной стихии. Специалисты считают, что свою роль в учении об огне, как и в концепции о борьбе противоположностей, могли сыграть идеи древневосточной, а именно персидской религиозной философии об определяющем значении божественного огня, воплощением которого является солнечный бог Митра. Однако каковы бы ни были в данном случае истоки воззрений Гераклита, стоит отметить сам гениальный подход к выбору огня в качестве вечносущей, всепроникающей и наделенной способностью к развитию основы мира. Качественная неопределенность и очевидная неустойчивость и «нефиксируемость» огня делали его превосходным вариантом первостихии и даже первоначала – субстанции. Здесь, с одной стороны, причудливо переплелись материальное, но в духе ранней греческой философии, с элементами мистики, а с другой – живая образность огненного первоначала, представляющая богатые возможности для поэтических метафор и аллегорий, посредством которых достигалось раскрытие различных оттенков в закономерностях и формах существования мира. Вот почему в творчестве Гераклита и поныне черпают вдохновение мыслители, чаще всего исповедующие прямо противоположные взгляды. Мир, в представлении Гераклита, существует от века, но его существование связано с круговоротом материи: «Во фрагменте 76-м, сообщенном Максимом Тирским, говорится, что "огонь живет смертью земли, воздух живет смертью огня, вода живет смертью воздуха, земля – смертью воды"»[5]. Круговорот этот определяется именно самопревращением огненной первостихии то по мере некоего внутреннего упорядочения материи, перерождающейся в иные, более вещные формы, то по мере накопления вновь прорывающейся в своем чистом виде. Но главным элементом все-таки остается всегда огонь. И в стремлении подчеркнуть эту его вечносущую субстанциальную роль Гераклит даже снисходит до сентенций, понятных столь чуждой ему толпе. Он находит замечательный аналог своему огненному первовеществу: «всё обменивается на огонь, и огонь – на все, подобно тому как золото обменивается на товары, а товары – на золото». Диалектика Гераклита Чтобы усилить философскую образность вечной огненной изменчивости, Гераклит чувственный мир уподобляет текущей реке, воды которой каждый раз в своем движении обновляются. В этой связи процитируем В.Ф. Асмуса: «Основное положение философии Гераклита передает Платон в своем диалоге «Кратил»: Платон сообщает: "Где-то говорит Гераклит, что все движется и ничто не покоится (panta rei ouden menei) и, уподобляя сущее течению реки, он говорит, что невозможно дважды войти в ту же самую реку"». (Впоследствии обе эти части отрывка «сплавили» в одну формулу «все течет – panta rei», которой в текстах самого Гераклита нигде нет.)»[7] Однако, несмотря на это, выражение «В одну реку нельзя войти дважды» устойчиво закрепилась за великим эфесянином. Отсюда сильнейшей стороной философской системы Гераклита была ее диалектичность. Философ был убежден в подвижности и изменчивости всего сущего, и это свое убеждение он сумел доказать великолепно сопоставив жизненный процесс с водным потоком. И многие сегодня с удовольствием повторяют наизусть, утвержденные за Гераклитом афоризмы: «На входящих в одну и ту же реку набегают все новые и новые воды». «В ту же реку вступаем и не вступаем, существуем и не существуем». «Нельзя в ту же реку войти дважды... Рассеивается и вновь собирается, приходит и уходит». Приведенные афоризмы, приписываемые самому Гераклиту, скорее всего, являются стремлением его множественных сторонников вторить столь великолепной философской концепции. Все находится в состоянии постоянного изменения и борьбы (войны), считает Гераклит. Данное положение гераклитовой философии также толкуется неоднозначно: «По этому поводу в своей "Этике"» («Этика Никомаха»), во 2-й главе 8-й книги, Аристотель сообщает важный текст Гераклита: «Расходящееся сходится, и из различных (тонов) образуется прекраснейшая гармония, и все возникает через борьбу… а ранний христианский писатель, богослов и философ Ориген сообщает другой текст Гераклита (фрагмент 80-й) и, согласно ему, "должно знать, что война всеобща, что правда есть раздор и что все возникает через борьбу и по необходимости"»[8]. «В полном согласии с этими текстами другой ранний христианский писатель Ипполит, который написал специальный труд – опровержение всех ересей, т. е. "языческих" взглядов древних философов, цитирует из Гераклита: "Война есть отец всего, царь всего, она сделала одних богами, других людьми, одних рабами, других свободными"»[9]. Однако Гераклит и борьбу трактует предельно диалектически, у него это не просто раздор, это борьба противоположностей, которая, по мнению философа, составляет суть жизненного процесса и является таким образом стержнем существования. Ключевой концепт диалектики, в современном понимании, у Гераклита оказывается той гармонией, на которой держится целое в том смысле, что противоречивость сближает, разнообразие порождает прекраснейшую гармонию, и все через распрю создается. Причем одно возникает за счет уничтожения другого и существует как напряженная гармоническая взаимосвязь различных противоположностей. В мире все меняется, но главное, что важно, это не просто перемена, а изменение к противоположному. «Эта характеристика перехода развивается в ряде важных фрагментов. В 126-м утверждается, что «холодное становится теплым, теплое – холодным, влажное – сухим, сухое – влажным»[10]. Также сюда можно отнести приведенную нами выше цитату (см. подстрочную ссылку 19). Итак, изменение оказывается сменою противоположных качеств, и все является в состоянии вечного перевоплощения: «Бессмертные, – утверждает здесь Гераклит, – смертны, смертные – бессмертны: жизнь одних есть смерть других, и смерть одних есть жизнь других»[11]. Более того, самое это перевоплощение, состоящее в радикальном вытеснении одного качества другим, оказывается естественным способом существования. Можно только пожалеть, сетует философ, тех, кто не понимает этой очевидной истины. «В важном 51-м фрагменте, – пишет В.Ф. Асмус, – он порицает всех тех, которые не признают или не знают единства противоположностей. Здесь мы читаем: "Они не понимают, как расходящееся согласуется с собой (т. е. не понимают, как в противоположностях обнаруживается их единая, тождественная основа). [Оно есть] возвращающаяся [к себе] гармония подобно тому, что [наблюдается] у лука и лиры"»[12]. Венчает всю эту диалектическую конструкцию закономерное в этой связи убеждение в относительности всего сущего: «Муж, – утверждает Гераклит, – считается глупым у божества, подобно тому, как ребенок у взрослого <…> самая прекрасная обезьяна безобразна по сравнению с родом людей <…> мудрейший из людей по сравнению с богом кажется обезьяной – и по мудрости, и по красоте, и во всем прочем»[13]. «Говоря в "Этике", что "иное удовольствие у лошади, иное у собаки и иное у человека", Аристотель ссылается на слова Гераклита: "Ослы солому предпочли бы золоту"»[14]. «А в 37-м фрагменте читаем: "Если только верить Гераклиту Эфесскому, который утверждает, что свиньи купаются в грязи, птицы в пыли или в пепле" <…> В 61-м фрагменте морская вода характеризуется одновременно и как "чистейшая" и как "грязнейшая"; "для рыб она питательна и спасительна, – говорит Гераклит. Учение Гераклита о логосе, душе и Боге Важным звеном в философской системе Гераклита, соединяющим его учение о вечно живом огне с его воззрениями на познание мира, является учение о логосе, душе и Боге. В представлении эфесского мудреца, жизнь мира подчинена известной закономерности, которую он именует логосом («слово», «речь», но также и «смысл», «разум»). Эта закономерность имманентно присуща миру, стало быть, существует от века. Гераклит говорит о превращениях огня, в частности образовании моря, согласно тому же логосу, который был раньше, чем возникла Земля. Закономерность эта пронизывает весь космос, включая и населяющих этот мир людей, ибо логос присущ всем. Он определяет развитие космоса, то есть логос всем управляет. Своею главной заслугой философ считает именно постижение этой общей закономерности, которой большинство людей не желает замечать, несмотря на то, что с проявлениями ее они сталкиваются на каждом шагу. «Ибо все человеческие законы питаются единым божественным. Ибо последний господствует насколько ему угодно, довлеет всему и все побеждает». «Этот правящий миром закон есть, по Гераклиту, «слово», или «логос», и люди имеют с ним постоянное общение…»[16]. Логос Гераклита являет собою выраженную объективную категорию. Представление о логосе смыкается у философа с представлением о душе, где мистический момент определенно уже довлеет над реальностью. Вполне в духе традиционных народных воззрений и выросшего на их почве первоначального наивного материализма душа мыслится у Гераклита как важнейшее одухотворяющее начало в человеке, представляющее собой – при всем отличии от тела – тоже материальную сущность, только особого свойства. Гераклит убежден, что души людей продолжают свое существование и после смерти их телесных носителей. «Основу души человеческой Гераклит видит в сухом огненном веществе… В связи с этим Гераклит утверждает, будто мудрейшая и наилучшая та душа, природа которой характеризуется "сухим блеском". А вот наихудший удел для души – увлажниться. Поэтому "наихудшая" душа у пьяниц: "Пьяный шатается, и его ведет незрелый юноша. Он не замечает, куда идет, так как душа его влажная"»[17]. Главное, однако, в учении Гераклита о душе состоит в установлении связи между душою человека и общим логосом. Душа, согласно Гераклиту, сопричастна логосу, и этим объясняются неисчерпаемые потенциальные возможности человеческого разума. Ведь, согласно Гераклиту, идя к пределам души, их не найдешь, даже если пройдешь весь путь: таким глубоким она обладает логосом. И та же мысль еще короче выражена «в 115-м фрагменте, что "душе присущ логос, сам себя умножающий"»[18]. Отношение Гераклита к теме божественного непоследовательно. С одной стороны, постоянно цитируемый В.Ф. Асмусом самый важный 30-й фрагмент прямо указывает на гераклитовское отрицание акта сотворения мира богами. С другой стороны, В.Ф. Асмус указывает на 11-й фрагмент, трактуемый Аристотелем, где «подчеркивается мысль, что все живые существа повинуются в своих действиях закону…»[19], но не закону природы, а закономерностям, выраженным «в полумифологических представлениях, свойственных греческому мышлению того времени. "Животные дикие и ручные, – пишет Аристотель, обитающие в воздухе, на земле и в воде, рождаются, созревают и погибают, повинуясь божественным законам". А дальше, в подтверждение своей мысли, Аристотель цитирует Гераклита: "Всякое пресмыкающееся бичом [бога] гонится к корму"»[20]. Причем понятие Бога занимает свое место и в стержневой концепции изменчивости Гераклита. «В 67-м фрагменте мы читаем: "Бог есть день и ночь, зима и лето, война и мир, насыщение и голод [все противоположности]"»[21]. А вот что мыслитель однозначно критикует и отвергает, так это исполненные грубого суеверия обряды народной религии: «Очищаются напрасно, новой кровью себя заливая, как если бы кто-нибудь, упав в грязь, грязью стал бы и чиститься. Он показался бы безумствующим, если бы его за таким делом увидел какой-нибудь человек. И статуям этим поклоняются, как если бы кто попусту беседовал с домами, не зная о богах и героях, каковы они»[22]. Гносеология Гераклита Все рассмотренное выше подготавливает нас к восприятию учения Гераклита о познании. Он – один из немногих философов своего времени, который уделял внимание данной проблеме. Мыслитель верит в познавательные возможности человека, «В 116-м фрагменте он прямо утверждает, что "всем людям дано познавать самих себя и быть разумными"»[23]. «Мышление, читаем в 113-м фрагменте, – общее для всех». Все «желающие говорить разумно должны опираться на это всеобщее, подобно тому, как государство [зиждется] на законе, и даже еще крепче»[24]. Порицая людей за неспособность или пренебрежение в отыскании истины, философ заодно расправляется с теми авторитетами, которых обычно считают воплощением мудрости. Выражая элитарность своего мышления, Гераклит в 114 фрагменте обрушивается на демократических руководителей своего города: «Ибо каков у них ум или рассудок? Ибо не знают они, что много дурных, мало хороших... Они верят народным певцам и учитель их – толпа»[25]. Критикуется сам Гомер: «Люди обманываются относительно познания видимых [вещей], подобно Гомеру, который был мудрее всех эллинов взятых вместе»[26]. Не говоря уже о Гесиоде: «Учитель же, толпы – Гесиод. Они [т. е. толпа, большинство – А.В.] убеждены, что он знает больше всех, – он, который не знал, что день и ночь – одно»[27]. Эфесский мудрец подвергает критике и своих собратьев – философов, которая выражается в сильнейшем предубеждении против обычных занятий науками, сводя последнее к многознанию, а как известно «Многознание не научает уму, ибо, в противном случае оно научило бы Гесиода и Пифагора, а также Ксенофана и Гекатея»[28]. Однако, несмотря на это, Гераклит подчеркивает необходимость обладания большими познаниями: «Ибо очень много должны знать мужи философы»[29]. Истинная мудрость, указывает Гераклит, состоит в постижении логоса, то есть общей закономерности, направляющей жизнь космоса. По мнению мыслителя, существует единственная мудрость: познать замысел, устроивший всё через всё. При этом философ признает значение первичных источников познания – наших органов чувств. Однако отношение к ним противоречиво у Гераклита. Ведь ощущения ничего не могут дать людям, если ум их не развит: «плохие свидетели глаза и уши у людей, имеющих грубые души»[30]. Высшая мудрость заключена в постижении общего, в умении абстрагировать, а это не всем под силу: «Мудрость отвлекается и отвращается от всего, что не есть истина. Таков, надо полагать, смысл 108-го фрагмента, в котором Гераклит заявляет: "Из тех, чьи речи я слышал, ни один не дошел до познания, что мудрость есть от всего отрешенное"»[31]. Гносеология Гераклита обращена одинаково и к миру природы, и к миру человека. По мнению немецкого историка Теодора Гомперца, своеобразие Гераклита не в его учении о первостихии и вообще не в философии природы, а в том, что он первый «протянул нити» от жизни природы к жизни духа. Социальная философия и этика Гераклита Человек, по Гераклиту, сходен с миром, состоит из огненного начала, души и тела. Наилучшей и мудрейшей, как мы помним, душа становится, когда она имеет «сухой блеск»[32], не отягощена пресыщением и опьянением, делающими душу «влажной»[33], слабой. Мудрость, по Гераклиту, в том, чтобы узреть за многообразием единое начало, «знать все как одно», жить здравым рассудком, общим для всех. Погруженность в отдельное, частное сознание препятствует постижению целого и единого. Демократия в политике воспроизводит чувственный хаос мира, являясь воплощением принципа множественности на уровне социума. И как наилучшим и разумным в природе вещей является божественное разумное единство, так и в социальной жизни следовало бы, считает Гераклит, по возможности придерживаться единства. А это соответствует монархии как наилучшей форме правления. Формальной стороной единства и стержневым моментом построения любой формы государственности является закон, так что даже и при демократической форме правления соблюдение законов должно быть главнейшим принципом управления. Но все же закон прямо определяет «повиновение воле одного»[34]. Задумываясь над жизнью человека в обществе, эфесский философ прежде всего столкнулся с проблемой этоса (нрава), то есть с проблемой тех глубинных импульсов, которые определяют поведение человеческой личности в среде себе подобных. Выражаясь по своему обыкновению аллегорически, он говорит о подвластности человеческого нрава особому демону, по всей видимости, воплощающему иррациональное начало: «нрав человека – его демон». Всё это приводит его к неутешительному заключению о слепоте человеческого нрава в сравнении с нравом божественным, под которым надо понимать воплощенную мудрость логоса. Гераклит имеет здесь в виду, что нрав человеческий не обладает прозрением, а божественный обладает. Философ отмечает, что люди пытаются упорядочить свои отношения посредством законов, однако установленные таким путем понятия о справедливом и несправедливом весьма условны, ведь для Бога всё прекрасно, хорошо и справедливо, а люди одно приняли за справедливое, а другое за несправедливое. Людям трудно за поверхностью явлений обыденности рассмотреть действие глубинного естественного порядка и свои поступки, и правила согласовать с требованиями этого общего закона: «Разумение – величайшая добродетель, и мудрость в том, [чтобы] говорить правду и действовать в согласии с природой, ей внимая»[35]. Это положение имеет силу как вообще, так и для политической жизни в особенности: «Все желающие говорить разумно должны опираться на это всеобщее, подобно тому, как государство [зиждется] на законе, и даже еще крепче»[36]. Этика Гераклита оказывается вполне обусловленной той аристократической средой царского рода, к которой он принадлежал по рождению, по воспитанию. На первый план философ выдвигает традиционные аристократические идеалы воинской доблести и славы: «Основное положение политического мировоззрения Гераклита – власть должна была бы принадлежать меньшинству "лучших". Восхваляя этих "лучших", он говорит: "Ибо наилучшие одно предпочитают всему: вечную славу [всему] тленному. Толпа же набивает свое брюхо, подобно скоту"»[37]. «По-видимому, аристократизм, выраженный в этих высказываниях, не только духовный, но и политический. Это ясно из фрагмента 121-го. Здесь Гераклит желчно говорит о своих земляках: "Эфесяне заслуживают, чтобы у них все взрослые перевешали друг друга и оставили бы город для несовершеннолетних, – за то, что они изгнали наилучшего своего мужа Гермодора, говоря: "Пусть не будет среди нас никто наилучшим. А раз такой оказался, то пусть он живет в другом месте и с другими"».[38] Как всякий аристократ, Гераклит особенно опасается происков тех людей, которые, не чувствуя себя связанными традиционной сословной моралью, готовы на всё ради личного успеха. Отсюда настоятельные и полезные во все времена рекомендации предупреждать поползновения к тирании: «Наглость (hybris) следует пресекать быстрее, чем пожар», и охранять существующие законоположения: «За закон народ должен биться, как за свои стены»[39]. Все эти положения, относимые собственно к области этики, являются в то же время и элементами политической доктрины Гераклита, которая, взятая сама по себе, как отношение к бытующим формам социально-политического устройства, носит еще более прозрачный характер. Время от времени мы и здесь сталкиваемся с превосходным применением общих диалектических принципов и глубоким постижением природы социально-политических отношений: «Война есть отец всего, царь всего, она сделала одних богами, других людьми, одних рабами, других свободными»[40]. Философ не упускает случая упрекнуть новую городскую верхушку Эфеса за стремление к обогащению и этой склонности, трактуемой как порок, противопоставляет доблестные идеалы родовой знати: «Пусть не оставит вас богатство, эфесяне, дабы вы были изобличаемы в своих пороках!», – восклицает философ–аристократ. Он по-прежнему держится за право «лучших» – знатных людей на то, чтобы в силу их заслуг владеть лучшей долей в государстве. Мыслитель призывает к тому, чтобы более значительные смертные более значительные уделы получали. При этом Гераклит подчеркивает превосходство немногих лучших над массою остального народа, заявляя, что для него один равен десяти тысячам, если он наилучший. «А в 33-м фрагменте Гераклит прямо определяет закон как «повиновение воле одного»[41]. «И воле одного повиноваться – закон»[42]. Подчеркнем, что подобное постижение жизни оказалось возможным для Гераклита не только благодаря подвижной городской среде, в которой он жил, но и исключительной наблюдательности и уму, которыми он обладал от природы. Такая философия появилась в силу особенной, высокой культуры, унаследованной им от своих аристократических предков. Философия Гераклита Эфесского являет собой вершину интеллектуального развития мира ионийских греков. Это, как считают многие специалисты, – наиболее впечатляющий итог старинной аристократической культуры, стимулированной к новой жизни прогрессивными общественными импульсами. Существо философского учения Гераклита состоит в целостности развитого им взгляда на единую природу мира –огонь и единую проникающую его закономерность – логос. Однако главное в философии мыслителя – её диалектичность. Гераклита можно считать основоположником античной диалектики. В известном отрывке о «вечно живом огне», составляющем существо «этого космоса», В.И. Ленин находил очень хорошее изложение начал диалектического материализма. С изумительной последовательностью и глубиной развивает эфесский мудрец свои диалектические идеи, показывая противоречивую сущность движения, связи и взаимоотношения слагающих его сторон. Гегель подчеркивал: «что в философии Гераклита нет ни одного положения, которое он, Гегель, не мог бы включить в собственную философию»[43]. Изречения Гераклита впоследствии у многих вызывали интерес и часто цитировались. В христианской традиции с большим сочувствием было воспринято учение Гераклита о божественном логосе. В античности его философия оказала влияние, прежде всего, на учения софистов, Платона и стоиков. Можно провести параллель от учения Гераклита к учениям китайских даосов. Прежде всего, понятия, данные Гераклитом в качестве основных, очень схожи с философией даосизма: Это Дао, Великий путь у Лао Цзы, и Логос – общий закон у Гераклита. И тот и другой – это всепроникающее, всемогущее, все – присущее нечто, неподвластное постижению земным разумом. Оба учения признают целью человеческой жизни постижение этого нечто. Второе центральное понятие в обоих учениях – это некоторая движущая сила, направляющая все бытие. Для даосов это сила – Дэ, сила, выполняющая функцию вскармливания, перевода огромного общего Дао в каждый земной объект или явление. Гераклит такую силу называет Дике, или Справедливость. Дике у него служит для претворения логоса в жизнь, для его воплощения на Земле в виде некоего всеобщего справедливого закона. И, наконец, оба учения, пронизанные зачатками диалектики, представляют мир как постоянно изменяющийся вследствие неустанного перехода из одного состояния в противоположное. Стало быть, с некоей долей философской иронии, можно заключить, что у даосов этот переход осуществляется от светлого к темному, а у Гераклита от горячего к холодному… У Гераклита воистину торжествует рационализм, под которым следует понимать систему положений, облеченных в яркие образы. В его суждениях, как уже говорилось ранее, много было метафор и сравнений, которые были не всегда ясны, он говорил загадками, без пояснений. Одной из главных причин образности и глубины мировоззрения Гераклита могло быть и то, что мыслитель, возможно, был не столько натурфилософом, сколько социологом и психологом. А никакая трактовка человеческих и социальных проблем невозможна без эмоции, а стало быть, и без художественно-публицистической окраски. Вот почему у истоков научной социологической мысли и соответствующего литературного жанра мы находим колоритную фигуру ионийского мудреца Гераклита из Эфеса. Выводы. Величие Гераклита как мыслителя заключено не в соответствии его политических идей передовым общественным устремлениям, а в общем созвучии его диалектико-материалистического учения прогрессивному духу времени. Для философии Гераклита характерно особенное проникновение в суть жизненных процессов, постижение наиболее важных закономерностей, которыми направляется развитие мира. Гераклит не стесняется в своих «социально-философских выражениях». Впрочем, в устах человека, который имел предками царей, да и сам в свое время обладал царским саном, такие заявления не должны выглядеть неожиданными. На самом деле, судя по горделивым притязаниям философа на мудрость, таким одним, достойным власти, представляется ему, прежде всего, мудрец-аристократ. И существо его высказываний и используемая при этом традиционная терминология выдают глубочайшую, убежденную элитарность, этико-гносеологическая природа которой (лучший – это тот, кто разумнее других), чтобы там ни говорили, неразрывно связана с природою социальною (лучший это тот, кто от знатных своих предков вместе с фамильным наделом унаследовал и доблесть, и мудрость, возвышающие его над остальными). | |
| Категория: Презентации | | | |
| Просмотров: 7889 | Загрузок: 394 | |
| Всего комментариев: 0 | |